Дворец Нури он отыскал вскоре, но не сразу поверил, что это именно тот самый дом, в который его ввел степной товарищ около двадцати лет тому назад. Вместо тогдашней легкой изгороди его окружала самая настоящая крепостная стена с кострами и заборолами. Две сажени высоты, прочная кирпичная кладка, ворота, обитые листовым железом. Иван подошел к калитке и ударил несколько раз в медную пластину подвешенным на цепочке молотком. Открылось маленькое оконце, молодой булгарин выглянул наружу.
– Чего надо?
– Нури-бей здесь живет?
Долгая пауза. Охранник несколько раз осмотрел гостя, словно запоминая его, наконец ответил:
– Здесь.
– Я хочу его увидеть.
– Как тебя представить хозяину?
– Скажи только два слова: Торгул и Иван! Этого будет достаточно.
– Жди.
Охранник разговаривал грубо-пренебрежительно. Человек, пусть даже незнакомый, с дорогой саблей и в новом бухарском халате, по татарской этике поведения заслуживал более вежливого обращения. Хотя, возможно, это было справедливо тогда, двадцать лет назад? Время порой меняет и людей, и нравы…
Ждать пришлось недолго. Тот же самый слуга широко раскрыл дверь, согнулся в низком поклоне и вымолвил:
– Проходите, уважаемый! Нури-бей ожидает вас в саду!
Иван улыбнулся произошедшей с булгарином перемене и неспешно вошел за ограду.
Пересекая двор, он заметил, что из низкого длинного здания вышло несколько вооруженных молодых людей, внимательно следивших за гостем. Двое даже опередили Ивана, поспешив в чащу фруктовых деревьев.
Нури восседал за столиком, на котором стояла пиала с зеленым чаем и ваза со щербетом. Он еще более обрюзг и полысел. Но улыбка была все та же: искренне-дружеская! Как и голос, которым он приветствовал гостя:
– Ваня-джан!! О, Аллах услышал мои молитвы и послал мне, наконец, душевную радость в этом мире жадности и скуки!! Откуда ты, дорогой?! Иди в мои объятия, почувствуй радость моего сердца!!
Друзья крепко обнялись. Заметив двух стражей за своей спиной, Нури повелительно махнул рукой. Молодые воины поспешно удалились прочь.
– Я тоже рад видеть тебя живым и здоровым, Нури! – совершенно искренне ответил Иван, вглядываясь в тронутые возрастом черты лица татарина. – Очень рад! Как ты поживал все эти годы?
– Садись, дорогой, вытяни ноги! Сейчас нам подадут вино и еду, и мы подробно поговорим. Или ты стал теперь нойоном и пьешь только кумыс?
Нури сам улыбнулся своей несколько грубоватой шутке, ударил в большое бронзовое блюдо, отозвавшееся долгим протяжным звоном. Тотчас прибежали две рабыни, по приказу хозяина принесли воду для омовения рук, кувшин с красным вином, соленый сыр, вяленую дыню, изюм. Плов был обещан через короткий промежуток времени.
– А ты стал еще более важным, Нури. Все строишь или уже сделался эмиром?
– О чем ты говоришь, Иван? Эмиром можно было быть при Узбеке, Джанибеке. Тогда все было спокойно и предсказуемо. А сейчас любой приближенный хана не в силах сказать, кем он будет завтра. Большим человеком или падалью для уличных собак с перерезанным горлом? Нет, я строю и торгую, это надежнее и прибыльней.
– Зачем ты держишь столько нукеров? Или Хызр-хан, да продлит небо его годы, собирается с кем-то воевать, и ты готовишься встать под его бунчук?
Нури с сожалением глянул на собеседника.
– О, Аллах! Какой же ты счастливый, Иван, что не понимаешь этого! Сразу видно, что твои князья подолгу сидят на троне и не боятся своих детей или братьев. А здесь, после того как Аллах призвал Джанибека, мир стал похож на разгул дэвов и шаманов. За три последних года на трон великого хана село уже четверо. Каждый переступил через кровь своих близких. Стоит ли удивляться, что при этом их сторонники и просто голодная чернь готовы на все ради выгоды и наживы. Когда зарезали Джанибека, меня ограбили до нитки. Хорошо хоть сам сумел убежать. С тех пор я сказал себе: будь умным и сильным, Нури! Сделай из дома крепость и посади в нее хорошее войско. Тогда ты можешь быть спокоен за свою жизнь и свое серебро. Эти четыре десятка нукеров – мои и только мои! Они постоянно живут здесь.
– Сколько ж ты им платишь?
Нури ехидно улыбнулся:
– Столько же, сколько тебе платил Торгул, когда снял с твоей шеи колоду! Это мои рабы, я купил их на рынке. Выбирал только молодых и сильных.
Иван недоверчиво покачал головой.
– Но ведь они могут бросить тебя, когда возникнет опасность для их жизни? Что терять рабу, кроме цепи?
– Жизнь! И причем не такую уж плохую!! У них есть все: еда, кумыс, кров, женщины. Они знают, что, попав в плен к другому, скорее всего получат худшее. А здесь… я пообещал каждому, кто прослужит пять лет, дать свободу. Ты ведь помнишь, я всегда делал так с рабами, чтоб они на меня работали хорошо?!
Нури сделал большой глоток вина и продолжил:
– Когда Кульпа зарезал Бердибека и Тайдулу, весь Сарай походил на бойню. Грабили и резали не разбирая. Мои багатуры отстояли мой двор, хотя три раза толпа пыталась перелезть через стены. Нет, этим батырам я верю, Иван! Как самому себе… или тебе. Пей, отчего ты не пьешь? Расскажи лучше, как ты снова здесь оказался?
– Я приехал искать сына, Нури! И пришел к тебе попросить о помощи. Мне больше не к кому здесь обратиться.
– Сына? Ты потерял сына? Рассказывай, Иван, я весь превратился в слух!..
Нури отставил чашу с вином и подался вперед.
Когда Иван закончил своё повествование, хозяин дома нетерпеливо вскочил на ноги:
– У меня двое из той партии, что летом привезли вместе с разбойниками. Голодранцам всем перерезали горло и сбросили в овраг на корм псам и шакалам. Пленных же распродавали целых три дня. Эй, позвать ко мне Алибека!