Спецназ князя Дмитрия - Страница 26

– Потому что ты еще не великий хан, Мюрид. Но не это главное! За нашим подворьем все время наблюдают люди и Хызр-хана, и его сына Темир-Ходжи. Едва владыка покинет его стены, они оба будут знать, ради чего. Ты ведь не хочешь, чтобы за тобой потом до самого Яика была устроена облавная охота, хан?

– Алексий хочет, чтобы ты говорил со мною от его имени?

– Нет, митрополит сам хотел бы тебя лицезреть. Я привез русские одежды тебе и двум твоим телохранителям. Мы поедем в Сарай под видом русичей. Соглядаи видели, как я с тремя людьми выезжал, то же самое они увидят, когда я через час вернусь. Мои гридни останутся пока здесь. Один из них – Иван Федоров, которого ты уже знаешь.

Мюрид надолго замолчал, обдумывая слова русича. Федор вновь улыбнулся:

– Надеюсь, твое желание стать великим больше, чем страх?

– Я никогда никого не боялся, дерзкий! За такие слова ты можешь лишиться головы!

– Неужели голова русского боярина ценнее трона великого хана? Владыка очень хочет увидеть тебя, Мюрид! Иван сказал ему, что ты молод и прочно держишь в руках свой улус. Что у тебя есть хорошие воины, но их пока мало. Мы можем дать тебе серебро. Часть сейчас, чтобы ты смог сесть в Сарае. Часть потом, когда высшая власть твердо будет в твоих руках. В обмен ты сделаешь князя Дмитрия великим Владимирским князем и получишь верного слугу и верный выход с Руси. Ты можешь пообещать это?

– Да. Мне нужен еще тумен багатуров, чтобы я не боялся на левом берегу Итиля никого. Потом останется только Мамай, я прогоню его на Дон. Пусть ханы, которых он ставит, правят там, в Сарае им места не будет.

– Алексий даст тебе серебро, чтобы нанять тумен. Прямо сегодня, обещаю.

– А почему он не дает его Темир-Ходже?

– Владыка не хочет иметь дело с отцеубийцей. А ведь именно этим все закончится, когда Темир найдет серебро, верно? Наша вера не позволяет нам вершить подобное.

– Вера дедов тоже призывала наказывать за это, – ответил хан. – Я ненавижу Хизиря и его род!! Эмиры призвали на трон моего отца Чимтая. Тот послал вместо себя моего старшего брата Орду. Хизирь подло убил его и сел на трон сам. Я не успокоюсь, пока не напою свой клинок его кровью. Ради этого я пообещаю Алексию свою дружбу, клянусь. Он точно даст мне серебро?

– Если повторишь ему лично то же самое, то да!

Мюрид резко встал на ноги.

– Едем!

Иван провел бессонную ночь: решалась судьба его старшего сына. Он то лежал на колючей кошме, то выходил за стены вежи и бродил по степи. Рядом с ним постоянно был один из нукеров Мюрида, неслышной тенью он следовал всюду, готовый в случае бегства спустить стрелу или вскочить на лошадь. Русич не выдержал. Присев у костра, он поманил нукера к себе:

– Сядь! Как тебя зовут?

– Сеит.

– Давно служишь хану, Сеит?

– Пятый год.

– Дай Бог, прослужишь еще столько же. Не бойся, я никуда не собираюсь бежать отсюда. Это будет стоить моему сыну головы. У тебя ведь есть сын, Сеит?

– Два.

– Ты бы смог изменить хану, зная, что их убьют?

– Хану я не изменю никогда. Он спас всю мою семью от голода, когда джут заставил зарезать всех наших овец.

– У меня в бурдюке есть немного кумыса. Давай выпьем, Сеит, за то, чтобы Мюрид стал великим ханом!..

Хан и Федор вернулись, когда первые лучи солнца уже позолотили сухую траву. Мюрид легко спрыгнул с коня, улыбка играла на безбородом лице. Его телохранители сбросили на землю два звякнувших металлом кожаных мешка. Было ясно, что договор между ханом и Алексием состоялся.

– Ну, вот и все! – подтвердил с коня Кошка. – Собираемся, братцы. Иван, тебе придется пока ехать с нами. Мюрид пообещал привести твоего Федора в Сарай вместе с собою. Он дал клятву на Коране.

Иван глянул на Мюрида. Тот понял, о чем шла речь, кивнул в знак согласия:

– Твой сын будет при дворе великого хана, Иван! Он сможет его оставить, как только захочет! Приезжай, убедишься сам через полгода. Я всегда держу свое слово!!

Хан гортанно крикнул, приказывая сотням сворачивать лагерь. Четыре русича неспешно направили коней к великой реке.

– Получилось? – все же спросил Иван Федора.

– Получилось. Теперь будем ждать осени, раньше он никак не сумеет набрать рать. Серебром Алексий удоволил.

– Ждать здесь или отъедем?

– Как владыка ярлык свой получит церковный, так и отъедем. Лишь бы Тимур-Ходжа не подгадил. Он ведь тоже у Алексия начал серебро клянчить. Как бы между ним и отцом свара не началась…

Федор Кошка уже понимал Орду, как никто из русичей. После этой поездки в степь прошло менее месяца, когда сын великого хана добился того, чего желал.

Москвичи узнали это через Нури. Богатый татарин сам прислал за Иваном, приглашая его к себе на подворье. Едва тот пришел, как сразу узрел оборуженных для боя нукеров, встревоженное лицо приятеля, чаны с водою и готовые для розжига костры под стенами.

– Что случилось, Нури?

– Тимур-Ходжа получил взаймы много серебра от суздальского хана Дмитрия.

– Когда?

– Вчера. Будет резня, Иван, передай это митрополиту! Пусть сегодня же увозит князя и всех своих людей. Хизирь не удержит трона, у сына будет гораздо больше воинов. Он уже послал своих гонцов в степь.

Иван благодарно тиснул ладонь друга:

– Спасибо, Нури, тебе это зачтется. Обещаю!

– Сейчас время важнее денег! Спасайтесь, завтра может быть уже поздно!!

Оповещенный Иваном митрополит не стал мешкать. В тот же день все посольство покинуло подворье. У пристаней его попытались было задержать какие-то нукеры, но ратники, взяв в кольцо митрополита, князя Дмитрия и бояр, железным клином продавили татар. Когда семь ладей уже отошли от волжского берега, вдали завиднелись несущиеся галопом конные сотни. Густые шлейфы пыли сопровождали их.