Спецназ князя Дмитрия - Страница 63

– Роман в Киржаче управляется?

– Роман достойный игумен. Стефану в Махрищах помочь надобно, боярин тамошний его на своих землях зело ущемлять начал.

Сергий чуть помолчал и тихо добавил:

– Но ты ведь, владыка, не о строительстве монашеском баять меня к себе призвал?

Алексий вздрогнул. Троицкий игумен вновь показал, что он способен был предвидеть многие важные события наперед. Не поднимая глаз на собеседника, митрополит произнес:

– Возможешь ли снять грех с души моей, брат Сергий?

– Выше тебя только Господь, владыка! Его и проси об этом денно и нощно, Бог к кающимся милостив. Я же могу сказать лишь одно: оставь мирское мирянам, а сам твори духовную жатву. Князь Дмитрий уже подрос и готов для свершения великих дел. Помогай ему, подсказывай, но не сгибай. Тогда вправе будешь ЕГО душу от грехов земных освобождать. Мыслю, ты восхотел очень многого и сразу! А Тверь – слишком мощное дерево, чтобы свалить его одним ударом секиры!! Топор твой отскочил да на Москву пал.

– Да, ты прав!.. Вижу скорый конец свой, хотелось допрежь того, как в домовину лягу, Русь единой узреть…

В голосе Алексия прозвучало столько неизбывной тоски и грусти, что Сергий не выдержал. Обойдя стол, он положил ладонь на длинные седые волосы. Словно отец на голову плачущего сына…

– Не печалуй, владыка! Зрю торжество дела твоего еще при жизни твоей. Михаил не встанет над Москвою, Господь этого не допустит. Верь мне!

Алексий перенял руку Сергия и поцеловал ее.

– Спасибо! Облегчил ты душу мне! Так, говоришь, сильное дерево? И поступать мне с ним надобно стойно бобру?

– Да. Корни подрубай и защиты потихоньку лишай. Само засохнет стоя.

– Давай помолим Господа вместе, брат Сергий?!

Два великих русича встали плечо в плечо на колени перед иконостасом, чтобы в очередной раз попросить небеса обетованные помочь становлению родной возрождающейся земли.

Прямым следствием этой беседы стали два похода московских войск против недавних союзников Михаила в набеге на Москву: Смоленска и Брянска. Святослав смоленский вынужден был подписать мирную грамоту на условиях победителя, отрекаясь от Твери и Литвы и выплачивая большой откуп. То же сделал и брянский володетель. Гоня скот и везя награбленное добро, шли назад радостные войска, князь Владимир Андреевич вернулся в Москву к Святкам.

Слухачи доносили из Литвы, что и Ольгерд и Кейстут крепко завязли в начавшейся сваре с немцами, поставившими неподалеку от Ковно мощный замок Готтесвердер. Вокруг него проливалась кровь, замок то переходил к Литве, то вновь возвращался к Ордену. Братья вместе с сыновьями готовились к большой войне на севере и никак не могли помочь своим бывшим союзникам.

– Теперь бы и Михаила за его коварство прошлогоднее проучить не грех? – предложил как-то боярской Думе Дмитрий Иванович. – Ольгерд ему боле не подмога.

Бояре согласно закивали высокими собольими и бобровыми шапками. Один Алексий оставался сухо-беспристрастен.

– Пря Литвы с Орденом рано или поздно закончится, – произнес он. – Ольгерд сможет вновь своих коней на нас повернуть. Сможем ему достойно ответить, бояре?

Наступила пауза. Василий Вельяминов попытался возразить:

– Войска у нас не менее, чем у него. Главное – встретить вовремя.

– ТЫ возможешь?

Многие бояре почувствовали, что вопрос был задан не зря. Андрей Иванович Акинфов громко произнес:

– Что ты хочешь нам предложить, владыка?

– Москве на службе нужен боярин, хорошо знающий повадки Ольгерда.

– Литвин?

– Да, литвин. Равно как на южных рубежах против татар нам нужен татарин. Мыслю, надобно великому князю приглашать и привечать таких людей, сажая на землю русскую. Земли же у нас пока для подобного дела в достатке.

Многоопытный Дмитрий Зернов хитро прищурился:

– А ты, владыка, поди, и присмотрел уж кого?

Давно не видели бояре улыбку на лице митрополита. Алексий погрозил боярину пальцем:

– Не ждать же мне, когда ты, Дмитрий, с печи слезешь да радеть поболее начнешь. Подумайте, бояре, о князе Дмитрии Боброк-Волынском. Ольгерду он не люб, а стратилат известный. И рати кованой за ним в достатке, не менее полка будет. Но на то уже ваш приговор будет, я далее за князя решать не намерен.

После недолгих обсуждений Дума приговорила: слать князю Дмитрию Волынскому послов, звать на Русь, а поскольку он вдовец – предложить князю в жены сестру великого князя Анну. Сбор же ратных против Твери закончить в середине августа. На более южных московских землях жатва к этому сроку уже заканчивалась. А тверские ратные и смерды были б все еще заняты на полях.

Глава 13

Тверь лихорадочно гудела: великий князь Дмитрий прислал князю Михаилу взметную грамоту, объявляя о начале военных действий. В ответ господин тверской земли вновь умчался в Литву, оставив за себя ближних бояр с наказом крепить столицу и удельные города и дожидаться его прихода с подмогой. Купцы поспешно сворачивали свои торговые дела и отбывали в более спокойные места. Смерды торопились вернуться домой, чтобы успеть спрятать все наиболее ценное в землю, приготовить схроны и землянки в лесу и быть готовыми при первых признаках приближения московлян укрыться за болотами и засеками. Это было уже в крови, этот способ сохранения жизни и добра прижился на Руси еще с Батыевых времен. Коли не ставит свой князь на пути ворога рать – остается только бежать!

На Ивана накатила необъяснимая тоска. Прошлое властно звало его к себе, память возрождала и возрождала картины давно забытого старого. Он вновь ехал в родную деревню, бродил по окрестным полям и опушкам. Ступал на площадь, где впервые скрестил саблю с татарином на Божьем суде. Бродил по улицам, видя не сегодняшних, а тех людей, что ступали по Твери более четырех десятков лет тому назад.