Спецназ князя Дмитрия - Страница 3


К оглавлению

3

– Черт тебя дернул за язык, Тимоха, князю про митрополита обет давать! – в сердцах вымолвил Василий, в который раз лохматя свои все еще густые волосы. – Акинфичи по приказу Ивана четыре месяца тому назад два десятка своих молодших в Киев засылали, ведаешь ведь о том?

– Ведаю.

– И чем закончилось все, тоже ведаешь?

Тимофей Васильевич кашлянул в кулак.

– Знаю, что ни один обратно не вернулся и о себе не повестил. А уж как там все оно случилось – одному Господу ведомо…

– Вот-вот! Теперь решил с нашими то же содеять? Может, сам ватажку возглавишь? Глядишь, тебя лишь в полон поимают, потом выкупим. Поведаешь, кому и как в руки попал!

Тысяцкий хлестал словами, словно плетью. Брат был не в силах глянуть ему в глаза. Уставившись в отмытую до глянцевой желтизны столешню стола, бормотнул:

– Если б выгорело это дело, мы б в чести у Дмитрия и Алексия до конца дней своих были. Акинфичи круто забирать стали, как бы с кресла тысяцкого тебя не спихнули? Не о своей славе, о чести рода мыслил! О Ваньке твоем…

Настал черед задуматься и Василию. Иван пока не вмешивался в беседу старших, катая в руке мякиш ржаного хлеба. Хмельной мед и еда стояли на столе почти нетронутыми.

– Прав ты, конечно, брат, извини. Давеча мне Дмитрий мимоходом такое сказал, что всю ночь заснуть не смог. Молодой еще щенок, а зубки уже кажет!

– Что такое, отец? – подал голос и сын.

Василий помедлил. Налил в чаши меда, молча хлебнул из своей. Внимательно глянул на Ивана.

– Сказал, что, коли Алексий в порубе сгинет, тысяцкого тебе после меня не видать!..

– Да? И меня вчера отвадил, когда с кречетами на Москву-реку выехал. Хочу, мол, без тебя ноне утей погонять, Иван! Мишку Бренка взял – и за Кремник. А Мишка еще хитро так улыбнулся…

Иван зло раздавил хлебный шарик и отшвырнул его в угол горницы.

– Слушай, батя, а может, ну его с этой Москвою?! Может, отъедем в Нижний к Андрею? С нашими деньгами и дружинами нам первое место в любой думе дадут. А Андрей, по всем статям, великим князем теперь станет!

Кулак тысяцкого с такой силой грохнул по столу, что один из кубков завалился набок, щедро орошая хмельным дерево. Тоненькая струйка игриво добежала до края столешни и пала на штаны Василия.

– Цыц, дурень!! Ты что баешь? Кто мы здесь и кем будем у другого князя? Казну забрать нетрудно, а села, борти, рыбалки, земли? Холопов хочешь гуртом перегнать? А власть тебе кто такую даст, Андрей? Я замечаю, что ты над князем посмеиваешься часто! Дурак!!! Нет в тебе княжей крови – умей и выю порою преклонять! Возьми тряп, вытри со стола и вон отсюда! Без тебя добаем, сопляк…

Иван слышно скрежетнул зубами, но ослушаться отца не посмел. Дождавшись, когда за ним закрылась тяжелая дверь, Василий повернулся к брату. Кровь понемногу стала отливать от его лица.

– Видишь? Уже в своем доме лада нету! Ему б, стойно Мишке Бренку, с Дмитрием близкую дружбу хороводить, а он…

– Испей, успокойся, – в свою очередь наполнил кубки Тимофей. – Надо о деле баять. Хошь не хошь, а слать добрых молодцев в Киев надобно. Пусть лучше и они там погинут, чем вообще сиднем сидеть и слова своего не исполнять!

Выпив, Василий отрезал кус запеченного окорока вепря и неторопливо прожевал его.

– Как сам думаешь, отчего люди Федьки Свибла сгинули? – наконец вымолвил он.

– Они пошли через Чернигов. Скорее всего на литвинов в степи наткнулись, на разъезд. Либо сглупили и сшибку затеяли, либо их в Киев сопроводили. А там князь Федор додавил. Вслепую шли ребятки…

– Да-а-а… У тебя, случаем, нет никого из тех краев? Чтоб провести могли до места невережеными?

– Я поспрашиваю, брат. Тут нужен человек, в самом Киеве уже бывавший, город знающий, княжий двор. Чужака стража сразу заприметит, заинтересуется, кто да откуда. А если тот еще и любопытствовать будет, то… Думать надо нам много, брат, не одну корчагу еще выхлебаем! Как добраться. Как из поруба митрополита имать. Как обратно путь держать, чтобы Федоровы ратные не переняли. Оплошаем – тогда и Алексию несдобровать, прикажет Ольгерд его удавить либо отравить! Верно на Думе баяли: первый ворог митрополит литвину!

Вновь в горнице повисла тишина. Вновь наполнились кубки. Испив, Тимофей разорвал сильными пальцами пополам копченого сазана и принялся закусывать.

– Хорош! – похвалил он. – Хорошо у тебя рыбалки поставлены, мастер коптил. И дым богатый, и выдерживали грамотно, жир не выгнали. Мои балбесы так до сих пор не могут, надо к твоему старшому подучиться прислать. У тебя Иван по-прежнему? Живой еще?

Странно, но, услышав эти слова, Василий вдруг медленно выпрямился, просветленно глянул на брата и широко улыбнулся:

– Тимоха!! Дорогой ты мой! Во-о-о-о-от!! Вот кто нам нужен!

Тимофей Васильевич непонимающе смотрел на тысяцкого. Василий от нетерпения даже привстал со скамьи.

– Ну, помнишь? Нам же отец рассказывал, как этот Иван с друзьями из Орды бежал, а в Киеве тоже в поруб угодил надолго. Он ведь и от Федора тогда смог удрать, невереженый до Москвы добрался, да при этом еще и службу Симеону великую сослужить смог! Ему ж тогда деревню в дар отец пожаловал по наказу княжьему!! Митин Починок! Ну, вспомнил?

– Боже праведный!.. – невольно вырвалось и у Тимофея. – Вызывай его немедля, брат, дальше с ним баять будем!

Василий громко ударил в большое медное блюдо, отозвавшееся долгим звоном. Дверь тотчас открылась, заглянул слуга.

– Ивана сюда, не мешкая!

Вошедшему сыну отец безо всяких пояснений приказал:

– Сейчас же выезжай на устье Москвы, найди там Федорова Ивана и тем же часом назад. Скажи, зело нужен по княжьему делу. Коней не жалеть!!!

3